Подружки...

« А знаешь, она была редкостной сукой, ее мать! Чтоб отпросить Люсю на танцы мы и грядки пололи, и пол мыли, и волосы ей расчесывали!» - Мирра щурится, как от сигаретного дыма и откидывает в сторону руку, ладонью вверх. Она не курит давно, но привычка в манерах осталась. Иногда она в руки берет пустой мундштук и постукивает им о столешницу. Она некрасива и элегантна до невозможности. Глядя на единственное кольцо, изящный браслет или часики понимаешь – во первых – это дорого, во вторых -стильно и в третьих- неподражаемо. « Мне всегда было жаль Люсю! Ах, как бы могла сложиться ее жизнь! У такой красивой девочки просто должно было все сложиться красиво! Таки да! Красота и ум не всегда счастье! А ведь она еще была  и умна!» Мирра роется в огромной лаковой шкатулке и выуживает подарочную коробочку. Со скрипом открывает слежавшийся картон и достает пузатые золотые часики с толстым стеклом . На дужке – суровая нитка с пломбой и картонным ярлычком. Часики кажутся смешными. « Ты знаешь, сколько это стоило на старые деньги? Огромная сумма. Но он мог себе позволить. Скажи, могли быть дурные намерения у мужчины с таким подарком?» - часики лежат на полированной крышке шкатулки и перемигиваются  с хрустальной люстрой. Я молчу. Я мало что знаю о той жизни, кроме выражения « старые деньги». « Заберешь?!»- то ли спрашивает, то ли утверждает она. И я понимаю, что она свыклась с ними, как с воспоминаниями. «Оставьте себе. Вы столько лет их хранили!» - « Ты что, я ж не нищая!» - восклицает она, но я вижу, что мое решение ей приятно.  Она снова распахивает шкатулку и достает десятки подарочных коробочек. Чего там только нет! Золотые часики ,и правда, блекнут на фоне всего великолепия.

                                                        * **

« И ты отказалась! А та не настояла! Еще бы! И мать твоя была такая же! Тоже не стала забирать!»-от возмущения она постукивала пальцами по столу и огромные камни  серег  в оттянутых мочках, казалось, тоже дрожали от возмущения. « Помню я, как их подружка приехала из Конго, вся в золоте! Вот уж кто вышел замуж удачнее всех! Лилька с твоей матерью не знали, что на себя надеть, чтоб лицом в грязь не ударить. Решили собраться у нас. Я конечно стол накрыла. Миррка к себе не очень-то хотела приглашать, хотя могла бы! У нее одна люстра – целое состояние! » Я про подругу из Конго слышу первый раз и мне это, правда, интереснее, чем люстра. « Она твоей матери такие драгоценности одолжила на встречу! Невозможно представить, сколько это стоит! Лилька со своим золотом из Алжира была как в бижутерии!!» « А Мирра то тут при чем ,в этой истории?» « Сводница! Из-за этих часов готова была Люську этому дураку сосватать! Правда и он на вечер приперся, всё ел ее глазами! А жена его эта в золотых цепях, толщиной в веревку пришла! Может и дорого, но безвкусно!» Понемногу передо мной стали вырисовываться детали давней истории. « Ну вот, выходит она была права! Он ведь назло на подруге женился!» - « Любил бы – не женился!» - снова дрожание камней и стук пальцев по толу. Разговор вроде как окончен, я поднимаюсь из-за стола. « Конечно, я во всем виновата !Твоя Миррка последняя на вечер пришла. В таких брильянтах! А что толку, некрасивая она! А ты пойди, забери часы у нее, они денег хороших стоят!» - ворчит она вслед.

                                                    ***

« Что делать, думаем, та ведь хвастаться станет, всё золото на себя напрет! Она смолоду Люське завидовала!»- смеется Лиля. « Тут Миррка и говорит, мол, смотреть он все равно на Люсю станет – ее и украсим. У нее, Миррки, столько украшений еще от родителей осталось. Евреи – они такие, с запасом все!» Мне жаль, что нет в живых еще нескольких участников этого «золотого» вечера. Лиля откидывает голову и прикрывает глаза. Кажется, что разговор закончен и она вся во власти музыки. Грохочет Вагнер. У нее подергиваются кончики пальцев – когда-то она была замечательной музыкантшей. Я помню ее совсем молоденькой за старым, черным инструментом. Внезапно она открывает глаза, но не видит меня. Потом говорит кому-то там, в сумраке, очерченном временем : « Боже, какая это была пара! Какая любовь! И она, этим поленом, по лицу, по коленям, по рукам. Из-за каких-то часов…»

                                                    ***

« Ты забери часы! Все же память! Возможно он и был твоим отцом, а не этот …  Ах, если б не она! Всё могло быть совершенно по- другому!» Я дую на ложку с обжигающим куриным бульоном. « А …эта история ….с поленом?» Мирра морщится: « Избила она ее, когда с часами пришла и сказала, что за отца твоего замуж выходить передумала.  Что было под рукой – то и схватила!»   Молча едим . Я стараюсь  отогнать от себя нелепые мысли. « А  жена его, ну та, что в золоте пришла?» « Да что жена! Толстая как корова, толку что в золоте! Но ты ее не вини. Он сам на ней женился, как только твоя мать отказала.» « Лиля, говорит, что там ,на вечере…» Мирра отмахивается : « Да что там на вечере?! Чаю попили, по стопке выпили, у них дети, у твоей матери вас уже двое было, это только в романах любовь на всю жизнь!» « Но Лиля сказала…» « Ах, твоя Лиля всю жизнь в романах да фантазиях, вот и кукует теперь старость одна!» Обед съеден. От часов я отказываюсь. Прощаемся тепло. Видимся в последний раз. Скоро настанет и ее черед уйти к подругам.  Но пока я бреду по парку по щиколотку в яркой листве и представляю, как по этой же аллейке полста лет назад хохоча бежали  подружки на танцы, вымолив у суровой родительницы разрешения отпустить одну из них.