Открытка...

« Вот скажите мне,  пожалуйста,  что это за мальчик и почему он всегда в паре с нашей девочкой?» - вопрошала  Баба,  распивая чаи с нашей классной. « Видите ли…» - тяжело откинулась в кресле МарьАнтонна, - « Она у вас очень добрая….человечная что-ли…а с ним никто не дружит». Баба просияла от похвалы и подвинула конфетницу поближе к учительской чашке. Классная руководительница раз в четверти посещала всех нас на дому, изучала условия проживания, но чаи распивала почему-то только у нас.  Я страшно боялась, что кто-нибудь в классе пронюхает про эти чаепития, и меня будут считать подлизой. Но МарьАнтонна в классе, казалось, не обращала на меня никакого внимания, и я успокаивалась до следующего визита. « Интересно, чем же все остальные нечеловечные, что их никогда не ставят в пару с этим противным Хапочкиным!»- размышляла я, когда на очередной экскурсии или линейке меня ставили с ним в пару.

Время от времени, когда обострялся мой псориаз, родители отправляли меня жить к бабушке. Баба с удовольствием принималась за меня. Медсестры делали уколы, Дед выписывал витамины и «кварцевал» меня каждый вечер, а Баба жесткими руками вымывала из моих волос остатки салициловой мази. Поэтому в классе привыкли к моим внезапным появлением и отъездам. А так же к шелушащимся пятнам на лбу и подбородке и  перманентно жирным волосам.  

Иногда так же среди года в классе появлялся мой брат Сережка,  когда его родители отправлялись в очередную заграницу. Тогда уже Дед время от времени наведывался в школу выпить рюмку коньяку с директором, дарил какие-то свертки учителям и клятвенно обещал заняться воспитанием внука. Сережка был в отличие от меня проблемным.

В этот раз в Доме гостила я одна, надвигался весенний праздник, и в нашем классе только и было разговоров, что о подарках от мальчишек. Подарки начинали дарить с пятого класса, но наша строгая классная разрешила устраивать чаепития и дарить подарки на 8 марта только в седьмом. У многих старшеклассниц в партах оказывались  подарки не только от мальчишек своего класса и мы, малышня, естественно, мечтали о том же. Под откидывающуюся крышку парты полагалось класть открытки, в парту – подарки, а в отверстие для чернильницы скромные букетики подснежников и вербы. Ах, как же я боялась и стеснялась этого дня! А вдруг не подарят! А вдруг подарят! А что я скажу? Ну, просто ах!!! Время от времени я подходила к зеркалу и придирчиво рассматривала себя. В этот приезд мне удалось отрастить белокурые хвостики, собранные над ушами  строгими коричневыми бантами. Салициловая мазь ушла в прошлое – Дед достал мне чудо-крем ,и теперь лицо мое избавилось от противных бляшек. И даже один мальчишка из старшего класса спросил у наших девчонок, как меня зовут. Ах и ах началось за пять дней до праздника – на глазу сел ячмень, на попе чирей, и в целом я слегла с ангиной. Теперь я слонялась по дому в огромном ошейнике из старого платка, ваты, пергаментной бумаги и за мной тянулся шлейф уморительно-убойной смеси запахов  мази вишневского, алоэ, камфары и мяты. Распухший нос не пропускал запахов и отбивал аппетит. Ячмень прорвался, открыв, наконец мне глаз, но растекся темным пятном в подглазье, мало чем отличаясь от фингала. Приготовленное для чаепития бархатное платье и новые лаковые туфли на венском каблучке были снова  упрятаны в шкаф. Жизнь, казалось, впитала всю серость хмурых мартовских дней и тающего снега. А Дома готовились к празднику. Мужчины с самого утра уехали за подарками, на кухне что-то шкворчало, пахло парниковыми гиацинтами, на праздничном столе в маленьких вазах белели подснежники. В большой пузатой вазе хрупко скрипели листьями недозрелые тюльпаны. В парадную дверь постоянно звонили разносчики телеграмм. Младшая тетка бегала к телефону  в одной комбинации – в гардеробной срочно дошивалось вечернее платье. И все-все-все дамы в этом Доме были в «бигудях».

К четырем Дом затих. Казалось, все решили отдохнуть «перед балом». Поворчав для приличия про «панские причуды» и нагрузив сумку подарками, отправилась домой довольная Марийка. В кабинете похрапывал Дед. Мурлыкала ,наглаживая новое платье тетка. Оккупировали гостиную дядья, хрустя оберточной бумагой и похохатывая над чем-то своим. Прилегла, наконец, и Баба с мутно-зеленой маской на лице, напоминающей ряску. Внезапно раздался звонок у черного входа. Похоже, Марийка забыла что-то, забегавшись в кухонных делах. « Верочка, а это к тебе!» - сказала тетка, протягивая мне сверток и веточку вербы. « Выйди, поблагодари! Там мальчик!»- тянула она меня за руку. « Ты что!» - упиралась я изо всех сил, рукав домашнего платья неожиданно треснул. « Проходите, молодой человек!» - послышался голос Деда. « Дайте нам чаю!» В столовой звякнули чашки, послышался веселый голос дяди, незнакомый голос что-то отвечал на вопросы Бабы. « Переодевайся!» - заговорщицки подмигнула тетка, подавая платье. Через двадцать минут я, подрагивая коленками и страшно смущаясь, уселась за стол. « Фингал» был припудрен, волосы уложены в «корзинку», а шея просто мерзла в вороте платья без привычной брони компресса. « Ух ты! Как взрослая!» - сказал наглец Зыщик из нашего класса, за которым бегали почти все наши девчонки. « Меня МарьАнтонна прислала отдать подарок, раз ты болеешь!» Я представила, как классная внушает Зыщику по дороге домой отнести мне подарок и приуныла. Я ему точно не нравилась. Тетка отрезала ему  кусок торта и стала расспрашивать о школе. Поерзав немного на стуле я вышла из-за стола. Раздался звонок в парадной. « Верочка, и  это к тебе!» - удивленно пропела Баба. У двери стоял еще один одноклассник. Мокрая от дождя физиономия раскраснелась, из под ботинок натекла лужица. Баба с изумлением взирала на него. По сравнению с наглым Зыщиком он был неуклюжим и каким-то неловким. Но его нечего было стесняться. « Привет!» - сказала я. « Чего тебе?» « Вот…Зашел…Как твое здоровье? Выздоравливай! Я это…. С восьмым мартом тебя! Вот! Вера, поздравляю!» Из-за пазухи он вытянул примятые подснежники и открытку. Помявшись, вытащил из кармана шоколадку. Обертка намокла и наполовину оторвалась. Шмыгнул носом и шагнул к двери. « Нуууу, так не делается молодой человек! Куда это вы собрались! Верочка, приглашай к столу!» - прогудел над моим ухом дядя. Баба ловко сдернула пальтишко и подала тряпку обтереть ботинки. За столом тетка приступила к расспросам. Зыщик засобирался домой. « Мне еще Таньку поздравить!»- заявил он. « Она тоже болеет!»  « Ты тоже потом Таньку пойдешь поздравлять?» - спросила я второго гостя. « Нет, я только тебя пришел поздравить!Сам!» - покраснел он. « Ну, пей давай чай!» -обрадовалась я . И он просидел у нас еще два часа. Рассказал Деду про отцовскую пасеку. Поиграл с дядей в шашки. Рассмотрел все мои книги и марки. Получил  в подарок батарейку к фонарику и нарисовал тетке на листике жука. Оказалось ,что у него есть еще две младшие сестры, кошка, кролики и даже морская свинка. А вечером у меня снова поднялась температура. Гости по очереди заходили ко мне в комнату, стараясь развеселить.. Крестный  подарил мне  отдельный букет тюльпанов, как взрослой. Баба всем рассказывала о том, как МарьАнтонна меня назвала человечной. Тетка, конечно же, хвасталась, что меня приходили поздравлять «кавалеры». Прислушиваясь к разговорам взрослых , я рассматривала серенькую открытку  с синим завитком намокших чернил посередине и думала, что Хапочкин, пожалуй, тоже человечный или просто добрый, как и я.