Женщины...

Звонки ночью всегда пугают. Но я привыкла к ночным звонкам,  мне часто звонят  в неурочный час. Половина четвертого, начались схватки у соседкиной дочери. Мой муж ворчит спросонья: « Действительно, кому ж еще можно позвонить! Дай-ка я соображу!В городе, в стране и вообще на планете видимо отменили скорые помощи!» Мужчина. Ему не понять, что перед тем, как останешься один на один с болью, ожиданием, нежилым кафелем операционной, в окружении чужих людей, так хочется еще чуточку тепла и участия, которые ободрят и дадут сил. В приезде скорой  какое-то отрицание человеческой душевности. Есть в нашей жизни моменты, когда остаешься один на один с испытанием, и никто не может взять твою ношу на себя или хотя бы разделить ее. Ты должен пройти это сам. С женщинами это случается чаще. Ночь нежна и душиста, прошита стрекотом цикад, укрыта лунной кисеей. Молча несемся по серпантину, трасса свободна и только сзади давят нас две ксеноновые фары. Угрожающе заливают агрессивным светом зеркала и стекла, слепят глаза. Невольно сбрасываю скорость, слегка подвигаюсь на узком повороте и мощный внедорожник, гордо сигналя, перегоняет нас. «  Наверное, сильно торопится!»- вздыхает соседка, и мы заливаемся смехом. В самом деле, нам, как на ночной прогулке, торопиться просто некуда. Роженица шумно втягивает воздух и ерзает на сиденье. Украдкой взглядывает на часы. Время между схватками пятнадцать минут. На нас обрушиваются воспоминания, смешные детали, забытые ощущения. На мгновение мерещится забытый запах родильного отделения. Смеемся. Болтаем о детском приданом, мужских странностях, коварном целлюлите и кормлении грудью.Мы сейчас заодно, мы- сила в этом ночном мире. Десять минут. Громада роддома неприветливо встречает темными окнами. Корпуса спят, примкнув друг к другу, прижмурив тусклые фонари над входом в приемный покой. Сонная медсестра неторопливо пропускает нас внутрь. Пять минут. Ждем дежурного врача. Помогаем надеть тапки нашей роженице. В дверях испуганное девичье личико - это врач. Три минуты. Виновница нашего ночного заезда со стоном втягивает воздух. С подола на пол набегает лужица. В недоумении смотрю ,как ее уводят. Мы ж втроем! В животе у меня подозрительно пульсирует и тянет поясницу. Мама роженицы нервно мнет пачку сигарет. Мы ждем вещи и какого-то прощания. Где-то в недрах приемного покоя что-то бесконечно шуршит, суетит, падает. Хлопают то ли двери, то ли окна. Шумит вода. Шлепают тапки. Раздается крик ребенка. Это ни с чем не спутаешь. Соседка кидается к двери. Через секунду матерая санитарка ловко выкидывает ее обратно в приемную. Еще через полчаса мы несемся по темной трассе обратно. Стремительные роды, девочка, три триста, родилась прямо на кушетке в смотровой. Мама в порядке. Соседка беспрерывно курит, у меня болит живот. В душе смутное сожаление, что с нами уже этого не случится. У нас уже все случилось. И как хорошо, что все же случилось. Встает солнце.