Подробности...

«Краткость – сестра таланта. Это даже не надо брать в кавычки – такая заезженная истина. Что ты мне все с отступлениями и пояснениями рассказываешь? Говори четко и ясно – при чем тут муха? Подробности убивают смысл  поступков и слов!» - ворчит Раиса Михайловна, наша классная, брезгливо трогая карандашом муху.

Муха.

Восхитительно натуральная. Из невесомого пластика, с тончайшими крылышками в прожилках. Японская. Ее подарил мне сосед Вовик. Несуразно сложенный, какой-то весь квадратный детина с лохматой башкой. Его бьет жена Галя. Не воспринимают всерьез соседи. Но это не мешает ему носиться с завиральными идеями. Одна из них – нажить огромные деньги на рыбной ловле.

Я поселила муху в круглое отверстие для перочисток в пенале.

Изаак.

Мой сосед по парте на уроках математики. Вундеркинд. Помимо десятого класса он еще где-то учится на втором курсе заочно. Но его держат в нашей школе до получения аттестата.Почему? На алгебре меня упорно пересаживают к нему. Сидеть с ним противно. Его все время посещают гениальные, по мнению нашей математички, идеи относительно решения задач и он исписывает одной строкой, на всю длину руки, всё, что находится на парте, включая мои тетради, учебники и собственно саму парту. У него вечно нет новой тетради или черновика. И весь урок я занята только тем, чтобы уберечь свое имущество от кривых Изааковых формул. На контрольных, за лишних два-три тетрадных листка, он милостиво решает  мой вариант «пРимитивным» способом. Никто в классе не может передразнить это его «рРр».

Мусиенчиха.

Она же математичка. Ненавидит всех, кто не понимает алгебры. То есть меня. И еще часть класса. Но меня особенно. И пересаживает  к Изааку специально, чтобы я не могла списать. Ей и в голову не приходит, что ее «гений» остро нуждается в черновиках.

И снова муха.

Не знаю, откуда пришла мне идея усадить муху на тетрадь, в аккурат перед приближающейся рукой Изаака. Наткнувшись взглядом на муху, он некоторое время разглядывает ее с недоумением, улыбается, и  громко ,на весь класс, произносит : « Кыш!!!».Математичка оторвала взгляд от истязуемого у доски Гореликова. Я быстро сунула муху в пенал. «Иди-ка сюда, гордость ты наша, литературная!» - пропела она, указывая  на место у доски. Не успела я испугаться, как за спиной снова раздалось : « Кыш!!!». Наш гений, глупо улыбаясь, пытался напугать муху в пенале. Понятно, что урок был сорван.

Директор.

А не помню ее имени. Но тетка была просто замечательная. Странно устроена память. Злодеи запоминаются навечно. Лучшие люди в нашей жизни ( а может только в моей) удаляются в забытье молча. У директора мы втроем. Муха, Мусиенчиха и я. Муху водворяют в сейф, чтобы передать моим родителям.

Мама.

«Забери свою гадость! Нашла ,что положить в пенал!» - мама брезгливо передает мне муху. « Вот есть же талантливые дети! А ты ,додумалась, муху ему!»

Экзамен.

Не самое радужное воспоминание – экзамен по математике. Парты стоят в спортзале, застелены  миллиметровкой. Почему-то холодно. Да ,именно так – холод с запахом сирени и хрустом тюльпанных листьев во взмокших от волнения руках. Озабоченные лица родителей. Дефицитные бутерброды. Раздувшаяся от важности математичка. « По крайней мере, я буду уверена, что все получат заслуженную оценку!» - говорит она и пересаживает меня к Изааку. Моя надежда, написать контрольную работу прилично, погибает. Остальные все рассаживаются по желанию. Отличница Агафонова сияет. Спортсменка Петрова вздыхает. У Гореликова запотели очки. А у Люськи мама вообще кандидат наук. Математических.

Изаак.

Странно, я почти не помню его лица, зато тянущуюся к моим черновикам руку – до последнего заусенца. « Нет, Изаак! Это экзамен, и мне самой могут пригодиться все эти черновики!» - шепчу ему я и пытаюсь что-то там решить в своем варианте. Это я из вредности. Сам вид кучки двойных проштампованных листов повергает меня в ужас. « В конце концов, могу же и я что-то решить за несколько часов!»-бодрюсь я. Но через десять минут я понимаю, глядя на исписанные листки соседа, что вряд ли это получится. Его кончик носа движется в такт ручке. Я рисую счастливый листик клевера на миллиметровке. Изаак понимающе хмыкает и тянет мой чистый лист к себе. « На! Самое пРимитивное решение!» - почти беззвучно шепчет он, рассеивая капельки слюны на миллиметровку и остальные листы. Я переписываю все своим почерком в черновик. Отдаю все бутерброды Изааку, когда нам приносят перекусить, и  передвигаю  неиспользованные листы на сторону соседа, которыq решает свое экзаменационное задание,  наверное, уже десятым способом, усыпав крошками все вокруг.

Результат.

Люськина мама – кандидат, перенервничала так, что допустила несколько ошибок в обоих вариантах. И из всего класса пятерки получил только Изаак – за свою и мою контрольные. « Не может быть!»- трясла моим черновиком математичка. Но придраться было не к чему. Написанный рукой Изаака вариант давно был вынесен под пяткой в туалет и уничтожен. Разумеется, контрольную работу всем остальным в строжайшей тайне позволили  переписать еще раз, в семь утра, на следующий день.

К чему это все?

 Увидела вчера в новостях знакомый кончик носа, услышала знакомое зажевывание слов, но так и не смогла вспомнить лица. И стало стыдно за вредность свою и за муху. Прости ,Изаак!